Добавлено (27.04.2011, 23:25)
---------------------------------------------
3.
Водитель гнал как сумасшедший, боясь упустить мутанта. Сразу видно – новичок, преданный идеям Экхарта. Когда-то и я был таким же. А сейчас…сейчас я не предан никому, кроме себя. Стал ли я эгоистом? А какая разница? Я убийца, и если к этому добавится эгоизм – хуже уже не будет.
Раскаиваюсь ли я в том, что совершил? Да. Зачем я убил Бридлова? Не ради денег и обещанных Экхартом благ, но ради идеи, которой я жил. Которую в меня вбили путём угроз и психологических внушений. Я был уверен, что поступаю правильно, ликвидируя главного врага и главную угрозу, которая на самом деле оказалась жестоким убийством беспомощного старика.
Итак, я убийца. Я садист. Я – оружие Экхарта, сегодня направленное на Аарона Эббота и с каждой секундой приближающееся к нему на энное количество метров…
…Парень не пытался бежать. От горя он был невменяем – в его глазах оставалось лишь безумие и отчаяние. В комнате стоял невыносимый запах, сводивший с ума даже меня, а на полу…я не выдержал и отвёл взгляд от изуродованных тел.
-Ни с места, парень! – Сразу несколько агентов направили в грудь Эббота стволы своих пистолетов, но парень даже не посмотрел на них. Я подошёл и взял его за рукав. Легонько толкнул, призывая идти со мной. Аарон пронзительно вскрикнул – подошедший сзади агент поставил ему датчик, и в этот момент полыхнуло. Я слышал крики нечеловеческой боли Аарона…я видел пламя, сравнимое лишь с пламенем самого ада. Мои люди горели заживо, лишь я и агент, стоявшие около парня, не пострадали – нам досталась роль наблюдателей. Мы смотрели, как огонь сжирает всё – мебель, стены и моих людей…
Одним резким ударом я вырубил парня, который, несмотря на сильнейшую электрическую боль был не в состоянии остановиться…
-Мистер Экхарт, он опасен, и в первую очередь – для нас! Мои люди погибли из-за его способностей, а вы предлагаете вновь работать с ним?
Босс обернулся. В глазах его горело яростное пламя, сравнимое лишь с пламенем Аарона.
-Этот человек использует способности независимо от своей воли, при том, что сила его огромна. Когда я найду средство провоцировать выбросы пламени, мы отдадим его Адаму и его людям…раз найти их убежище я не смог, то с помощью мистера Эббота я смогу превратить его в адское чистилище, где Адам и его люди сгинут навсегда…
Я ухмыльнулся. Одна только мысль о мучительной кончине Малврея радовала меня. Он помешал мне! Помешал поймать ту девушку…перед глазами предстал образ мисс Де Лауро – хрупкая, улыбчивая…и сокрушительное пламя, уничтожающее её. Я вздрогнул всем телом, стараясь унять бешеный стук сердца.
-Мистер Торн?
Откликаюсь на автомате – мои мысли сейчас далеко отсюда…
-Да, босс?
-Я сообщу Вам, как только мы найдём способ контролировать силы мистера Эббота. А пока – ступайте…

Аарон Эббот - пленник собственных возможностей...как и я по сути. Мне дана огромная сила, но нет возможности реализовать её по своему усмотрению. Что бы я сделал, потеряй Экхарт надо мной контроль? Убил бы его. Жестоко? Аморально? Может быть. Но я каждый день наблюдаю за тем, что он творит с невинными подростками. Иногда слышу леденящие душу крики тех, на ком проводятся опыты в лабораториях - когда я только поступил на службу в Геном Икс, то неделями не мог заснуть после увиденного. Я пачками глотал снотворные препараты вместе с антидепрессантами. И мне ещё повезло, ведь я нахожусь по эту сторону капсулы...равно как и Мутанты Икс. Когда-то, будучи неопытным и вспыльчивым агентом, я свято верил пламенным речам Экхарта. Мутанты - угроза, а мы - чистильщики, ликвидирующие эту заразу. "А ты-то кто?!!" - Безмолвно спрашивало меня отражение в зеркале каждый вечер. Я отгонял этот вопрос, осознавая, что ответ нарушит мою веру в правоту Генома Икс. Зачем рушить? Тут здорово. У меня есть власть. Деньги. Сила. И...совесть? Смеюсь. Совесть...у меня? У убийцы и палача? Бред. Я просто...просто не хочу жертв. Невинных жертв. Виновные должны нести кару. Но когда я закрываю глаза и вижу перед собою лицо той девушки...мисс Де Лауро, я осознаю, что это юное создание не может быть виновна в предписываемых ей Экхартом грехах. Она должна жить. И поэтому я сорву операцию. Любой ценой.