Услышав знакомый голос, Мак Фостер вздрогнул. В последний раз, когда они с Морган общались, несколько лет назад, ему пришлось вытаскивать из ее тела пули от 45-го. Вот и сейчас его сердце кольнула острая игла тревоги.
Не смотря на бурю он выскочил как был, в рубашке и пижамных штанах, успев лишь обуться и накинуть старую куртку. Ветер хлестал и гнул до земли редкие деревья. Темнота рассеивалась лишь неверным светом желтоглазых уличных фонарей, но и не мигали под немилосердным ударом стихии. Почти бегом Мак преодолел квартал. Остановившись он напряженно осмотрелся, ища Морган. Его сердце пропустило удар, когда он заметил изрешеченную пулями машину, одиноко стоявшую у фонарного столба, заливавшего ее тусклым светом.
— Боже, Морган! – Мак бросился к машине. Загляув внутрь он увидел Морган. Та лежала на передних сидениях, не реагируя на его голос. Он попытался открыть дверцу со стороны водителя, но так никак не желала поддаваться. Негнущимися пальцами Мак сделал еще одну попытку, но дверь похоже заклинило. Разбив стекло, он просунул руку и сумел открыть дверцу изнутри. Прикоснувшись к шее Морган, Мак облегченно вздохнул – пульс был. Сердце билось, она была жива.

Мозг: устройство, благодаря которому мы думаем, что мы думаем. А. Бирс

Мак перетащил Морган назад и сел за руль.
— Проклятье, Морган! Во что ты влезла на сей раз?! – прошептал он, заводя мотор «Ниссана».
Мак остановил машину, и, вытащив Морган из салона авто, на руках внес ее бесчувственное тело в дом. Он бережно положил ее на диван в гостиной и побежал за аптечкой. Захватив все необходимое он спустился вниз. Сердце то учащенно билось, то почти замирало, пока Мак поднимался и спускался.
Осторожно скинув с нее порванную куртку, Мак обнажил рваную рану на боку Морган. Она выглядело отвратительно, и внушала ему большие опасения. Еще одна рана, точнее порез, тянулась от плеча и до самого запястья.
Ругаясь сквозь сжатые зубы, Фостер осторожно промыл рану на боку, стараясь причинить Морган как можно меньше боли. Когда хирургическая игла коснулась кожи, Морган на мгновение пришла в себя. Не открывая глаз, она застонала, и что-то пробормотав, попыталась оттолкнуть руку Мака. Тот ласково провел рукой по ее волосам:
— Тихо, Морган, тихо. Все хорошо, ты в безопасности, - успокаивающе произнес он. Мягкий голос Мака прорвался сквозь пелену тумана, окутавшего сознание Морган, доносясь словно издалека. Морган не слышала его слов. Но сознание того что он рядом успокоило ее. Морган снова провалилась в темноту беспамятства.
Наложив аккуратные швы на рану, Мак занялся ее рукой. Порез был длинным, но похоже что связки руки не задел. Решив, что все и так заживет, Мак ограничился лишь тем, что промыл порез и наложил чистую повязку. Закончив перевязку, Мак сбросил на пол окровавленные тряпки, и, подняв Морган на руки, отнес ее наверх. Бережно уложив ее на кровать в спальне. Укрыв ее пледом, он придвинул поближе стоящее в углу кресло и сел, не сводя с бледного лица Морган глаз, наполненных тревогой. Он сделал все что было в его силах. Теперь ему оставалось только ждать и надеяться на то, что выносливый дикарский организм выдержит полученные травмы, и Морган выживет. Глядя на ее бледное лицо и тени под глазами, Мак лишь плотнее сжал зубы, и принялся ждать, прислушиваясь к ее хриплому, неровному дыханию.

Эмма открыла глаза и сев на постели прислушалась. Ей показалось, будто она слышала крик. Но все было тихо. Закрыв глаза, Эмма осторожно приоткрылась, касаясь разума друзей и проверяя все ли с ними в порядке.
Шалимар снова металась в кошмарах. Эмма слегка сосредоточилась, и кошмары подруги сменились легким и красивым сном. Эмма ощутила, как Шалимар успокоилась, и расслабленно погрузилась в новое сновидение. Эмме показалось, что Шал даже улыбнулась. Коснувшись разума парней Эмма поморщилась: «Что за бред? Ну и сны у Бреннана!» подумала она, когда увидела сон друга, в котором была попойка с последующим разбирательство того, кто у кого спер розовый тапочек.Убедившись, что и остальные крепко спят, Эмма облегченно вздохнула и позволила себе немного расслабиться, что в последнее время ей редко удавалось, особенно ввиду постоянных поползновений Эшлока в сознание Шалимар.
Эмма сжала виски в которых немилосердно запульсировали молоточки, вызывая новый приступ головной боли. С тех пор как способности девушки возросли, частая головная боль стала частью ее жизни. Необходимость «закрываться» от эмоций окружающих, сдерживать проявления собственного не слишком мирного внутреннего «Я», контролировать собственные эмоции, не просто утомляли девушку. Порой они просто изматывали ее, и под конец дня Эмма чувствовала себя такой разбитой, что не было сил даже поесть. В такие дни Шалимар обычно приносила еду ей в комнату. Но один вид и особенно запах пищи вызывал у Эммы приступ тошноты и отвращение.
Медитация помогала Эмме расслабиться и справиться с головными болями, давала возможность отгородиться от окружающего мира, но иногда даже это не могло помочь. И тогда Эмма просто забиралась под одеяло и свернувшись в позу зародыша часами лежала не шелохнувшись и закрыв глаза пыталась перебороть все то, что «сваливали» на нее ее способности. В такие моменты парни отправлялись в город, прихватив с собой Шалимар. А Адам, понимая, что твориться с Эммой, пытался вообще ни о чем не думать.
Вот и сейчас, ощущая, что боль вот-вот ворвется в ее сознание разноцветным вихрем пятен, Эмма попыталась медитировать, но вместо этого она услышала, как тихий женский голос кого-то звал по – имени.
«Ким!» Эмма снова услышала тот же голос, но теперь он доносился из зала. Озадаченная Эмма накинула халат и высунулась в коридор. В конце коридора что-то мелькнуло. Что-то похожее на женскую фигуру в темной одежде, со светлыми волосами. Эмма ошарашено на то место, где только – что была светловолосая женская фигура. Она протерла глаза.
Там было пусто. «Хм, не поняла прикола!» Выглянув из коридора, Эмма осмотрелась. Убежище было пусто. В нем царил дух сна. Никакой фигуры, бродящей по залу, как будто и не существовало. «М-да, как сказал бы Бреннан – тихо шифером шурша, едет крыша не спеша», почесала затылок Эмма, растерянно озираясь.

Мак смотрел на спящую Морган и в его серо – зеленых глазах светилась нежность, любовь, тревога за нее. Его сердце билось сильнее от сознания того, что Морган сейчас здесь, рядом. Каждое мгновение, проведенное рядом с ней, становилось для Мака вечностью. Каждое мгновение было ярче, чем вся его жизнь вдали от нее. Мак любовался спящей женщиной. Женщиной, которую безумно любил.
Он знал о ней все. Он знал о ее прошлом, о том кем она была, и кем стала. Знал о дикарской стороне ее души, о ее звериной природе. И это не пугало Фостера. Для него Морган была самым дорогим в мире человечком. Той, за которую он был готов умереть. Мак знал, что Морган видит в нем лишь друга, но надежда на то, что однажды он станет для нее больше чем другом, что в ее сердце поселиться другое, более светлое и чистое чувство … Эта надежда горела в его душе, Мак надеялся что однажды …

Мозг: устройство, благодаря которому мы думаем, что мы думаем. А. Бирс