Суровый рэп.
…Державина открыла глаза. Она лежала на полу, в мрачной тёмной комнате. Как девушка сюда попала – она не помнила. И тут же леденящая волна ужаса сковала её сердце.
-А-а-а!!! Не-е-ет!!! Не может быть, этого просто не может быть!!! Склероз в девятнадцать лет – это же ужас!!! А-а-а!!!
Впрочем, орать ей очень быстро наскучило, ибо достойных слушателей рядом не было…да и недостойных, кстати, тоже, а потому Дюха решила записать свои вопли на валявшийся рядом диктофон и уже потом дать их послушать тому, кто её здесь запер. Но перед тем как начать запись, девушка решила прослушать кассету – мало ли, это окажется то самое платиновое собрание лучших репперских хитов, за которым она охотилась уже полгода? Но, нажав «плей», девушка разочаровалась, ибо текст был совсем не рифмованным, да его даже читали без музыки! А смысл песни…какая-то Надежда, которая нарушила закон теперь должна была расплатиться за это и пройти серию испытаний…
-Бред, - буркнула Дюха, вырубая кассетник. Она ещё раз взглядом комнату, пытаясь найти хоть что-то интересное. Но ничего не было – какие-то металлические штуковины, с огромным количеством лезвий, местами перепачканные кровью, соединённые в единую конструкцию.
«М-м, интересная скульптурка. - Заинтересовалась девушка. – Может, мне пару лезвий себе на память взять, а?»
Решив, что это стоящая идея, Дюха потянулась за самым большим, самым острым и кровавым лезвием, и вдруг неосторожно задела активирующий механизм…тут же зажимы приковали тело, и лезвия начали приближаться к торсу. Дюха закричала…
-А-а-а, вы когда в последний раз на технику безопасности проверялись?!! Я требую лицензии, диплома, разрешение на деятельность и горячий завтрак!!! – Видя, что лезвия всё ближе, девушка стала вдвое усиленно извиваться, но это не помогало. Тогда, в самых расстроенных чувствах, она со всей дури ударила ногой по конструкции…видимо, дури у Державиной и правда было много, потому что конструкция качнулась. Видя, что проверенное средство помогает и в этот раз, Дюха продолжила колотить устройство, при этом, для пущего эффекта ещё и матеря его, причём, на двух языках сразу. Не выдержав такого испытания, конструкция просто развалилась, и лезвия не успели причинить Державиной вреда. Дюха смахнула пот со лба.
-Мне реально повезло…если бы эта штука не остановилась…я бы так и не сумела достать вон то красивенькое лезвие…а теперь оно моё!!!
Но, как оказалось, радоваться было рано. Толстая железная дверь была заперта.
Осознав это, Дюха пришла в отчаяние, ибо её запас матерных слов иссяк во время борьбы с конструкцией, и на дверь просто не оставалось. Положение было ужасное. Девушка принялась осматривать комнату, чтобы найти хоть что-то, что помогло бы ей спастись. Но, закончив осмотр, она оставила идею спасения, ибо нашла в углу камеру. Дюха взвыла от радости.
-Наконец-то, наконец-то мой собственный рэп запишут и отправят на Евровидение!!! Ведь именно с этой целью меня сюда и приволокли – записывать альбом!!! Даже, вот, диктофон дали. Поехали!!!
Дюха включила диктофон и, повернувшись к камере. Пригладила волосы. И начала читать свой рэп…
Следящий за монитором Хоффман заткнул уши, но это не помогло. Выключил колонки, но не смотреть на монитор не получалось, а там как раз в разгаре были бешеные пляски прямо на обломках его драгоценной конструкции.
-Да чтоб я ещё когда…играл…с РУССКИМИ РЭППЕРАМИ!!! Да пусть они хоть тысячу раз закон нарушат – увольте!!! – Марк, не в силах это видеть, бился башкой об стол, но это не помогало – пляски были в разгаре. Тогда он принял единственное правильное движение. Открыл дверь.
«И пусть идёт на все четыре.» - Махнул рукой детектив-маньяк. Но Державина оказалась не так наивна: ну кто променяет открывшуюся, наконец-таки дверь на возможность выступить перед камерой?! Тем более, у неё ещё сорок пять придуманных композиций не исполнено!!!
Хоффман завыл. Ему пришлось смотреть это адское выступление до конца. И только потом, проголодавшись, Дюха, наконец, свалила. А детектив вдруг проникся уважением к силе воли русского народа – они-то ведь подобную хрень по телику постоянно видят!

Пилоидный бред
…Родя медленно брёл по городу и пил пиво, немного...ну ладно, наполовину…большую…разбавленное водкой. Наблюдавший за ним Хоффман коварно прищурился. «Ага. Попался, алкаш несчастный!» - Он резко выскочил из-за угла и, приставив к шее Макарова электрошокер, нажал кнопку. Родиона ударило сильным разрядом. Но вопреки ожиданиям Хоффмана, он, вместо того, чтобы упасть без чувств, обернулся и, со словами «Я круче могу», выпустил из свободной руки электрический разряд в дерево, которое тут же сгорело.
-Учись, сынок, пока я жив, - хлопнул Родя по плечу офигевшего детектива и пошёл дальше. Хоффман же потопал жаловаться учителю. «Ничего, - сказал тот, - сейчас я тебе покажу, как надо таких ловить. Смотри и учись.» Подкараулив Родю около лифта, Джон незаметно достал из кармана шприц со снотворным и, когда Макаров повернулся к старику спиной, резко дёрнулся, пытаясь вонзить иглу ему в шею, но мастер, резко обернувшись, перехватил его руку.
-Деда, ты чего? А-а, понял! Ты хочешь, чтобы я помог тебе сделать укол? Ладно – долг пионера обязывает. – Сказав это, Родион выхватил из руки Джона шприц и вколол снотворное в шею старика. Тот сразу же упал и захрапел.
-Непорядок, однако, - покачал головой Макаров и положил его на первую попавшуюся лавочку.
-Ты что с ним сделал, а?! – Размахивая пистолетом, на Родиона налетела Аманда. – Да я тебе сейчас…
Макаров сурово сдвинул брови и выбил у неё из рук оружие.
-Ну-ка, тихо! Разбудишь старика, а им покой нужен, так что не шуми тут.
-Сю-ю-ю-юрприз!! – Хоффман, выскочив сзади, дал Родиону по голове чем-то тяжёлым, и Макаров упал.
-Это была не твоя реплика, дурак. – Тут же прокомментировала Аманда.
-Ну и что? Я, между прочим, от Постала фанатею. И я Макарова вырубил! – Похвастался Хоффман.
-Ладно, нам надо его и учителя унести. Поступим по-честному: ты тащишь Родиона, ты тащишь учителя, а я иду и командую. И не спорить с женщиной! Особенно с маньячной женщиной. – Предостерегла его Аманда, и компания двинулась прочь…
…Очнулся Макаров в тёмной комнате. Руки и ноги его были привязаны к железному столу кожаными ремнями. Макаров возмущённо дёрнулся, и тут же включилась запись, согласно которой он, Макаров, должен пройти серию испытаний, чтобы понять, как ему дорога жизнь и не тратить её понапрасну на всякие пьянки. Сейчас он стоит (точнее, лежит) перед выбором – или спастись, немного покалечившись, или умереть от маятника.
-Не, ну это бред! – Надулся Макаров. – Представляете надгробную надпись? «Он умер от маятника»…смешнее может быть только «он умер от кукушки, которая отказалась говорить который час.» И вообще, чегой-то я тут разлёгся? – Родион выпустил крылья, и они перерезали ремни, сдерживающие руки. Макаров сел, и в ту же минуту огромный маятник начал кромсать стол на том месте, где только что было пузечко Родиона.
-Фигас-се, кукушечка. Ребят, вы поосторожнее – краску со стола содрёте – подкрашивать замучаетесь. – Посоветовал Макаров, глядя в камеру, а затем, поняв, что неплохо было бы освободить и ноги, извернулся и, поймав огромный острый маятник, принялся отдирать его от креплений. Закончив, он перерезал этой громадой ремни на ногах и, как ни в чём не бывало, пошёл дальше, а тем временем Джон и Аманда отпаивали валерьянкой Хоффмана, который, чуть ли не плакал, потому что это был его любимый маятник.
-Не реви, - буркнула Аманда, - я тебе из Биг-Бена выдерну новый, только не реви.
-Угу, и кукушку подарим. - Буркнул Джон, внимательно наблюдая за Родионом.
-А лучше дятла, - оживилась Аманда, - пусть он ему башку долбит – авось, там что-нибудь путное появится.
-Кто бы говорил, а? Ты просто не можешь признать, что я умнее. - Огрызнулся Хоффман.
-Конечно. Никогда не признавала ложь. – Гордо вскинула голову Аманда.
-Тихо, мир. Оба дураки. – Примиряюще сказал учитель, не отрываясь от монитора. – Сейчас он будет проходить второе испытание…
…Родион был не в духе. Он всё никак не мог понять главного: за что – а главное – каким образом незнакомцы похитили его бутылку с «пивом» и где сейчас её держат.
-Я спасу тебя, родненькая, чего бы мне это ни стоило, - поклялся Макаров, открывая дверь следующей комнаты, которая, впрочем, тут же захлопнулась, едва он зашёл в помещение…
«Здравствуй, Родион, - включился сам собой телевизор, как только закрылась дверь, - эта маленькая игра позволит мне определить: действительно ли ты обладаешь некими уникальными способностями, которыми мне Хоффман уже все уши прожужжал или же он опять выпил чего-то не того… - за кадром слышалось возмущённое сопение – очевидно, Хоффману чем-то не понравились последние слова учителя. – Но ближе к делу. Итак, ты заперт в комнате. Дверь открывается при подаче напряжения. Но, как ты наверняка мог заметить, цепь разъединена и чтобы осуществить подачу тока, её надо соединить. На всё это у тебя ровно три минуты, через которых бомба, которая находится под потолком, взорвётся и дверь на свободу закроется навсегда…»
-Не-не, не надо навсегда, - покачал головой Макаров, - я всё соберу. Я это в восьмом классе проходил. – И он начал возиться с проводами, однако очень быстро понял, что они слишком коротки. Время шло. Внезапно Родион понял, что соединить цепь можно, если он ляжет в ванну с водой и прицепит все провода к своему телу, позволив пропустить ток через него.
-Ого!! Но…я не могу так!! Это слишком жестоко…я же ненавижу купания!!! – Заныл Макаров, но время шло. – Ладно уж… - он принялся снимать обувь и одежду, чтобы не намочить, а тем временем Джон и Хоффман пытались хоть на секундочку отодвинуть в сторону ну очень заинтересовавшуюся зрелищем Аманду.
Родион же сидел в ванне и, бурча, что вода слишком холодная, цеплял к себе провода.
-А…тут последний не цепляется, - пожаловался он в камеру, - он как крюк.
-Воткни его себе в глотку, - посоветовал Хоффман, который не находил себе места с тех пор, как Аманда стала во все глаза пялиться на Родиона в ванной.
-Не, это будет бо-бо, - покачал головой Родя. Время шло. – Ладно уж, возьму в зубы…но поклянитесь, очень прошу, поклянитесь, что это всё вы не снимаете для «Сам Себе Режиссёра», потому что в ванной, обвешанный проводами и с крюком в зубах я буду похож на идиота!
-Парень, - вдруг заговорил Джон, - твоя жизнь висит на волоске, а тебя волнует, как ты смотришься?
-Конечно волнует! Вы же на меня смотрите, - резонно ответил Макаров и, подобно «Чупа-чупсу» сунул в рот часть крюка, которую тут же принялся рассасывать. «Невкусно. Лучше б чего выпить дали…» - И тут пошёл ток. Макарова затрясло.
-Ня-ня-ня-ня-ня-ня-ня-ня… - Хрипел он, глядя куда-то на стенку.
-Больно? – Прищурилась Аманда.
-Не, я своё отражение в зеркале увидел…прикинь, я, оказывается, такой кавайный!! Ня-ня-ня!!! – Довольно някал Родион, глядя на свою мордашку, от которой во все стороны шли искры. Наконец, тряска прекратилась. Буркнув «В автобусе сильнее колбасит», Родион вылез из ванной, поныл, что нигде нет полотенца, оделся и, чистенький, красивенький и заряженный энергией, побрёл дальше, разрядами сшибая всё на своём пути. Крюк, оторванный от провода, он продолжал рассасывать, так как ничего вкуснее в здании пока не нашлось, а кушать, в общем то, хотелось. И вдруг его кто-то оглушил…
«И зачем? Если из-за крюка, то я бы и так дал бы покушать его, мне не жалко.» - Мелькнула последняя мысль перед отключкой.
Очнулся Макаров в висячем положении. Тело его было охвачено непонятной конструкцией. Перед носом стояла трёхлитровая банка с прозрачной жидкостью. На дне банки лежал ключ. В руке лежал проигрыватель. Родион нажал «плей», но вместо музыки, к его разочарованию, послышалась очередная занудная речь. «Ты прошёл уже два испытания, и выжил. Молодец. Это же ты не пройдёшь никогда…потому что мои испытания ещё никто не про…короче, к делу. Если ты не достанешь ключ со дна банки, в которой налита самая сильная в мире кислота – царская водка и не отопрёшь им замки этого устройства…
Родион не дослушал.
Глыть-глыть-глыть-глыть!
-Идиот!!! – Заорала в динамик Аманда. – Это царская водка!!!
-Правда? А я «немировку» больше люблю. Ну ниче, мне и это сойдёт.
Глыть-глыть-глыть-глыть!
-Учитель, - девушка повернулась к Джону, - разве такое возможно?
-Эффект Плацебо, - проявил эрудицию Хоффман, - он внушил себе, что это водка и его организм воспринимает данную жидкость как водку. Я прав? – Повернулся он к учителю.
-Это эффект алкаша, - вздохнул Джон, - он внушил кислоте, что это водка и теперь вовсю отрывается.
-Так нечестно! – Аманда решительно сорвалась с места. – У него не испытания, а курорт какой-то! То в ванной помылся, то водки выпил, то крюк сожрал, то маятник расфигачил…ну ничего – сейчас он своё получит…
-А ну отдай! – Ананда вырвала ключ из зубов Макарова и бухнула в новую банку с кислотой.
-Это серная кислота, сер-на-я. Она опасна и разъест твою руку. А отсчёт пошёл по-новой. Ну! Давай – действуй! – И Аманда, уперев руки в боки, злорадно уставилась на Макарова.
-А к-ключ разъест, ик? – Спросил тот.
-Да. И вообще всё что угодно разъест!
-А…т-тогда хорошо…ик…что…ик…всё, - стараясь, чтоб руки не дрожали, он аккуратно взял банку с кислотой и стал аккуратно лить последнюю на сдерживающие его тело крепления.
-Ты что делаешь?! – Прифигела Аманда. – Ты ж мне сейчас всю установку сломаешь!
-Ничё…ик…я тебе…ик…новую построю...за…ик…бутылку. А если…ик…моя рука пострадает, то…ик…не построю. – Закончив, он, ничем не сдерживаемый, упал на пол и тут же захрапел.
-Нифига себе, - Хоффман с интересом смотрел в монитор.
-Да, Аманда этого не предусмотрела, - кивнул Джон.
-Я не про то…Макаров – первый человек, который может спать под её вопли! А может, того…отпустим его? Он же обещал за бутылку нам всё починить, - вспомнил детектив любимый маятник.
-А как же твоё испытание? – Повернулся к нему Джон. – Насколько я помню, именно им ты хотел закончить игру Родиона.
-А…ну точно. – Хоффман вновь уставился в монитор. – Аманда, немедленно разбуди его, - начал Хоффман командовать, зная, что Аманда далеко и пока что ничего ему не сделает.
-Подъём, - начала девушка трясти Родю, - вставай!
Тщетно. Макаров всхрапнул и перевернулся на другой бок.
-Не так, - покачал головой Джон. - Родион! В последней комнате стоит твоя бутылка водки с пивом. Если ты не поторопишься, мы её быстро на троих сообразим.
Это сработало лучше всяких воплей – Макаров резво вскочил и метнулся в самую дальнюю комнату. Дверь тут же закрылась.
-Поздравляю, - заговорил Хоффман, - ты прошёл всю игру. Последнее, что ты должен сделать, так это выбрать – лечь в полный стекла ящик или быть раздавленным стенками…и то и то жутко больно, и…
-Да чё там больного-то? – Не успел детектив договорить, а Макаров уже лежал в ящике и возмущался, что нет одеяла. – Вот, кстати, когда я спьяну на кактус лёг – больнее было. И вообще – не трогайте меня, - и он, повернувшись на бочок, сладко захрапел…
…Трое маньяков переглянулись. Макаров с честью прошёл все их испытания и должен быть отпущен. Однако он отказывался покидать ящик, сказав, что ему и здесь уютно и продолжал вовсю храпеть.
-Оставим его пока, - махнул рукой Джон, - Аманда, я сказал, оставим, а не будем стоять и пялиться на него…и где Хоффман?
Детектив был очень и очень зол. Мало того, что этот русский сломал его маятник, так он ещё и Аманде симпатичен. Собравшись с духом, Хоффман подошёл к старой доске, на которой учитель рисовал им схемы ловушек и стал в тысячный раз писать признание. Детектив не догадывался, что признания его читает не Аманда, а Джон, который повадился переправлять в них имя «Аманда» на имя своей жены и регулярно показывать той доску. Правда, однажды он переправить имя всё-таки забыл, за что жена целый день носилась за ним с этой самой доской. С тех пор Джон регулярно стирает с доски всё, что не относится к делу, то есть все признания Хоффмана.
А тем временем Аманда, решив поиграть в бодрствующую красавицу и спящего принца, вовсю будила Родиона поцелуями. Бесполезно…пришлось показать его бутылку с «пивом». Тут же открыв глаза и похмелившись, Родион по-доброму улыбнулся.
-Ты свободен, - сказала Аманда.
-Наконец-то… а знаешь, ты ничего… - он встал и хотел было поцеловать красивую, в общем-то девушку, но та отстранилась.
-Погоди…
-А чего ждать-то? – Недоумённо пожал плечами Родя.
-Погоди, вот Хоффман придёт – тогда целуй…и обними…и на руки возьми…и…
Дверь открылась, и вошёл детектив. Видя, что Родион поднял на руки Аманду, он начал злиться и что-то шипеть, но Макаров похлопал его по плечу.
-Тихо, успокойся! Сейчас мы с ней немножко полетаем…обещаю, следующим я покатаю именно тебя. – И он действительно выпустил свои огромные крылья и улетел с Амандой на улицу – в ночную даль…